Некоммерческое партнёрствоУрал-Евразия

Глава 3. Последний поход Искандера

 Мадамин-бек забрался верхом на своего белоснежного красавца ахалтекинца, медленно и молча проскакал перед строем своих джигитов и обратился с речью:

- Правоверные, прошло уже много времени с того дня, как мы начали нашу священную войну против безбожников-коммунистов, и вот настал решающий час. Сегодня мы идём в наступление на Ош и далее на Андижан, Иркештам, Наманган и Скобелев. Сейчас или никогда! Или мы  изгоним с нашей земли проклятых захватчиков или навечно останемся рабами! Нас ждут великие подвиги, и Аллах вознаградит нас за мужество!

Мадамин вытащил из ножен саблю, поднял её вверх и закричал:

- Аллах Акбар!

- Аллах Акбар! – ответили джигиты.

- Аллах Акбар! Аллах Акбар! Аллах Акбар! Аллах Акбар!

Мадамин-бек жестом попросил тишины.

- Хочу особо добавить, что сегодня, как и прежде, с нами в бой идут и наши русские братья. Это доблестные офицеры, которые всё это время обучали вас борьбе и вели в атаку против большевиков. Вы все знаете их имена: Муханов, Осипов, Искандер, Грамолин и многие другие. Также с другого фланга коммунистов будут бить крестьянские отряды Монстрова. Все наши обиды остались в прошлом, сегодня мы идём в бой вместе, и после победы установим на нашей земле справедливые порядки, чтобы всем было хорошо. Помолимся же перед боем Всевышнему, чтобы он даровал нам победу.

***

В начале сентября 1919 года армия Мадамин-бека повела наступление на отряды Красной Армии Туркестана в Ферганской долине. За короткий срок были захвачены города Джалал-Абад, Ош и Гульча, началась осада Андижана. Целью повстанческих отрядов являлся захват Ферганы и выход к Семиречью и Оренбургской области на соединение с белоказаками Анненкова и Дутова. Однако снятые с Закаспийского фронта части Красной Армии прибыли в Фергану и переломили ход сражения. 24 сентября была снята блокада Андижана. 26 сентября занят Ош. 30 сентября - Джалал-Абад. Также в сентябре 1919 года Оренбургская армия Дутова потерпела тяжёлое поражение под Актюбинском от войск Туркестанского фронта под командованием Фрунзе. Фрунзе прорвал блокаду Туркестанского края и завершил разгром повстанческой армии Мадамин-бека. Мадамин ушёл в горы, и вновь перешёл к партизанской войне.

В боях в Ферганской долине отряд князя Искандера оказался отрезанным от главных сил Мадамина и, двигаясь через всю территорию Туркестана, ушёл во владения независимого Бухарского эмирата.

На фото: Михаил Васильевич Фрунзе (1885-1925), советский государственный и военный деятель, один из наиболее крупных военачальников Красной армии во время Гражданской войны, военный теоретик

***

Бухара. Красив и величав древний город. Много всего повидал он за свою богатую историю. Видел нашествие арабов, принесших на своих мечах ислам, был почти стёрт с лица земли безжалостными монголами. Видел город не только кровь и разрушения. По его улицам ездил на своём ослике неутомимый балагур Ходжа Насреддин, здесь жили и творили великие учёные и поэты: Омар Хайям и Рудаки, Ибн Сина и Фирдоуси. «Мать всех городов мусульман», «благородная Бухара», «купол ислама» - как только не называли этот город! Самое высокое строение Бухары, откуда открывается прекрасный вид на всё это великолепие, минарет Калян, Великий Минарет. 7 веков стоит он на этом месте. Сам Чингиз-хан, лично бравший город, поражён был его красотой и не посмел уничтожить. Видел Великий Минарет не только жизнь, видел он и смерть, смерть позорную. С его 46-метровой высоты сбрасывали вниз преступников, осуждённых на казнь. С тех пор получил он своё другое зловещее название - Башня Смерти.

Арк - резиденция бухарского эмира, крепость, обнесённая высокими и кажущимися неприступными стенами. Поднимаясь вверх, к воротам, невольно ощущаешь себя одним из многочисленных средневековых воинов, чьи копья и мечи не раз ломались об эти стены при штурмах. Но сейчас стража открывает ворота крепости не перед завоевателями, а перед парой десятков измученных войной людей во главе с князем Искандером. Искандера ждёт эмир.

***

Бухарский эмир Сейид Алим-хан был третьим по счёту правителем Бухары после 1868 года, когда эмират попал в вассальную зависимость от России. Годы сделали своё, и за 50 лет пребывания в особом статусе Бухара настолько стала близка к России, что Алим-хан был уже не просто вассалом, а убеждённым сторонником российского престола. Уважение к России прививалось ему с детских лет, в возрасте 13-16 лет он учился в Санкт-Петербурге. Вернувшись, он управлял провинциями (бекствами) эмирата и заступил на бухарский престол в 1910 году. После Февральской революции Временное правительство подтвердило независимость Бухары, а эмир, в духе времени, начал осуществлять в стране некоторые, до определённой степени, либеральные реформы. В частности, был установлен более жёсткий контроль над деятельностью чиновников, славившихся своей любовью к взяткам, было учреждено государственное казначейство, установлен бюджет с точным исчислением приходов и расходов на государственные нужды. Эмир ограничивал собственную абсолютную власть над жизнью и собственностью подданных. Для информирования населения была открыта типография, были выпущены на свободу политические заключённые - противники эмира, - намечалась реформа самоуправления. Советские историки позднее назовут реформы Алим-хана куцыми. Почему куцыми, историки не объяснят. Видимо, «куцость» реформ заключалась в том, что эмир не сбрил бороду, не оделся в кожанку и не объявил себя народным комиссаром Бухарской Советской Республики.

В 1918 году большевистский Совнарком своим официальным Декретом признал независимость Бухарского эмирата. Но не прошло и месяца, как товарищ Колесов, председатель Совнаркома Туркестанской Советской Республики, предъявил эмиру ультиматум с требованием не препятствовать установлению Советской власти в русских поселениях Бухары. Другими словами Колесов предлагал эмиру создать на территории своего государства, только что признанного большевиками, параллельные структуры власти. Также требовалось допустить к власти партию младобухарцев, давно являвшуюся агентами влияния большевиков. Вполне естественно, что эмир такой ультиматум отверг, и вскоре товарищ Колесов с двумя тысячами человек (по офциальным данным советской историографии, с шестьюстами человек. - ред.) перешёл границу Бухары. К удивлению большевиков, за короткий срок эмиру удалось собрать тридцатитысячную армию и отбросить Колесова восвояси. В том же году большевики вторично признали независимость Бухары.

Придерживаясь договора с большевиками, эмир (до середины 1919 года. - ред.) отказывал в поддержке и ферганским басмачам, и белому Закаспийскому правительству.

На фото: Сейид Алим-хан (1880-1944), последний бухарский эмир 

***

- Я очень рад вас видеть на земле благородной Бухары, уважаемый Александр Николаевич, - медленно заговорил Алим-хан, перебирая чётки. - Вы получите здесь всё, что захотите. Но, - печально посмотрел он на князя. - Долго держать вас в Бухаре я не могу. С большевиками у меня мир, но Бухара наводнена их агентами, и если они узнают, что ваш отряд находится в пределах моего эмирата…

- Я вас понимаю Ваше величество. Мы уйдём из Бухары при первой возможности, вы и так слишком много для нас сделали.

- Эх, если бы вы знали, как не хочется мне вас отпускать. Я ведь хорошо знал вашего отца, и я тоже учился в Петербурге, да, да, только немного раньше, чем вы. Какое хорошее было время, - покачал головой эмир.

- Да, - грустно согласился Искандер. - Жаль, что оно прошло. У меня будет к вам одна просьба, Ваше величество.

- Выполню любую, - ответил эмир.

- Бухара славится своими мастерами-ковроделами, я хочу, чтобы вы поручили какому-нибудь искусному мастеру сделать для меня ковёр в единственном экземпляре.

- Что должно быть изображено на ковре? – спросил эмир.

- Карта одной горной местности, эта местность очень дорога мне как память об отце, в этой местности он занимался оросительными работами, неподалёку располагался его загородный дом. Понимаете, я не знаю, какая судьба меня ждёт…

- Можете не продолжать, Александр Николаевич, ваша просьба будет исполнена. И я буду рад, что у вас будет возможность ещё ненадолго задержаться в Бухаре.

***

- Господа, - обратился Искандер к своему отряду перед тем, как перейти границу. Мы покидаем пределы благородной Бухары. Впереди нас ждут новые тяжёлые испытания. Там, в Каракумских песках из последних сил бьётся Туркестанская армия генерал-лейтенанта Казановича, последняя русская армия Туркестана. По сведениям, полученным от эмира Алим-хана, Казанович где-то в районе Казан-Джика и Красноводска. Это наш последний шанс на спасение, господа. Помолимся Господу Богу перед тяжёлой дорогой! 

***

- Борис Ильич, разрешите доложить? – обратился к  Казановичу поручик Хаджиев.

- Ну, что у вас Хаджиев? - отозвался генерал, держась за раненную руку.

- В расположение армии прибыли какие-то люди, человек двадцать, оборванные, замёрзшие, в чалмах, но на вид русские, говорят, что офицеры. Хотят воевать с большевиками в составе нашей армии.

- Что? Хотят воевать с большевиками? - горько усмехнулся генерал. - Забавно! Кто эти сумасшедшие?  Командир у них есть?

- Есть.

- Давайте его сюда!

Хаджиев вышел и вскоре вернулся вместе с Искандером.

- Господин генерал-лейтенант, - заговорил Искандер. - Офицерский партизанский отряд «Белые дьяволы» прибыл в расположение Туркестанской армии для продолжения борьбы с большевизмом. Командир отряда ротмистр Искандер.

- «Белые дьяволы»? – усмехнулся Казанович. - Что-то я ничего не слышал о таком отряде.

- Отряд был сформирован во время ташкентского восстания, мы воевали с красными в Чимганских горах, потом в Фергане в армии Мадамин-бека, отступили в Бухару, пробились в Закаспийскую область. Докладываю, что в нашем распоряжении имеется некоторая наличность, временно изъятая из туркестанского банка во время восстания. Мы немедленно готовы сдать её вам как представителю Белого командования.

- Сдать деньги? Что ж, это благородно, ротмистр, и делает вам честь. 

- Золото, изъятое во время восстания, спрятано в Чимганских горах, карта…

- Даже так? – удивлённо перебил Искандера Казанович. - Клад, сокровища, карта, как это романтично и загадочно, но, увы, очень далеко от нас.

***

6 февраля 1920 года Искандер стоял на берегу Каспийского моря, отрешённо смотрел перед собой, время, от времени поднимал наган и стрелял в ту сторону, откуда наступала Красная Армия.

- Успокойтесь, ротмистр – поручик Хаджиев положил руку на плечо Искандеру. - Ничего уже не изменишь, жизнь продолжается. Пойдёмте на корабль.

- Да, вы правы, поручик, ничего уже не изменишь, - согласился Искандер.

- И что вы всё время носитесь с этим бухарским ковром, ротмистр, бросьте его - там, куда мы уплываем, он вам не понадобится.

- Нет, не могу, это очень ценная реликвия, – возразил Искандер.

Искандер поднялся на корабль Каспийской флотилии Вооружённых Сил Юга России, следовавший в ещё подконтрольный Деникину Дагестан. Рядом с ними шли туркмены в огромных чёрных и белых папахах, русские служащие Закаспийской железной дороги, муллы в чалмах. Шли офицеры Туркестанской армии, оренбургские и уральские казаки, очкастые интеллигенты, на вид то ли учителя, то ли врачи, шли армяне и евреи, татары и узбеки. Цивилизация под названием "российский Туркестан", просуществовавшая 50 лет, уплывало в небытие. Красноводск был её последним оплотом. В тот же день последний оплот белой России в Туркестане пал под ударами Красной Армии. Белое движение Туркестана было разгромлено. Но сопротивление мусульман продолжалось.